Характерным штрихом нового облика раннесредневековой агоры (центральной площади) явилось устройство на ней с конца VII в. кладбища вблизи от имевшихся здесь церквей и часовен. Однако, было бы неправильно оценивать случившееся только как свидетельство обезличивания города и потери значения его агоры. С большим правом в этом можно усмотреть погребальный обычай, распространившийся на всё христианство.
Отношение к захоронениям
К V в. появилось новое отношение к смерти и мертвым: если прежде они внушали страх и отвращение, могли осквернить святыни, то уже в позднюю античность вырабатывается чувство безразличной близости к ним, происходит своеобразное сближение с «миром мертвых», а захоронения мертвых получают защиту у стен базилик, храмов, церквей и даже внутри них. При этом и меняется и сама организация похорон, ритуал становится схожим на современные похороны.
Например, в Константинополе отдельные погребения и кладбища появились в городской черте уже в VI в., очевидно, после особенно мощной вспышки пандемии чумы, существенно «проредившей» население столицы.
То же самое обнаруживают раскопки на территории ранневизантийского Карфагена. Во фракийском полисе при месте Хисар в IV-VI вв. кроме пяти старых некрополей появились погребения, расположенные в городских кварталах, однако исследования Хисара указывают, что город находился в это время в расцвете и простирался за пределы своих оборонительных стен.
Недавние раскопки Боспорской археологической экспедиции ГМИИ им. А.С. Пушкина показали, что в IV — VII вв. население Пантикапея (Боспора) не полностью оставило плотно застроенную территорию бывшего акрополя на г. Митридат. Ряд построек продолжал существовать здесь параллельно с расположенным по соседству некрополем с большим количеством ямных и плитовых, в большинстве своем безинвентарных могил. В раннесредневековом Херсонесе захоронения были совершены даже рядом с Уваровской базиликой, по праву считающейся главенствующим храмом города, расположенном в его центре. Сравнительная малочисленность гробниц говорит лишь о том, что чести быть похороненными здесь удостаивались немногие.
Трансформация представлений о смерти
Как констатировал Ф.Арьес, вдумчиво изучавший трансформацию представлений о смерти, «церковь и кладбище были с этих пор (VI-VIII вв.) связаны между собой отношениями взаимной принадлежности». Захоронения проникали в города и деревни, центры поселений, и отныне одинокое погребение, в стороне от других не только перестало быть нормой, но внушало ужас. В IX-X вв. слушателей сказителей, воспевавших подвиги Дигениса Акрита, не удивляло и не шокировало, что их герой воздвиг в обширном дворе своего дома храм, посвященный святому мученику Феодору, в котором похоронил своего отца, с этой целью привезя его тело из Каппадокии. Новелла Льва VI окончательно отменила давно устаревший закон о погребении только вне городов и постановила, что «согласно с появившимся обыкновением, всякий, кто где захочет— вне или внутри городских стен, там и может свободно почтить погребением умерших».
Кладбища в общественной жизни
Интересно, что вместе с церквями некрополи рядом с ними становились очагами общественной жизни, заменяя прежний римский форум. Нечто похожее прослеживается в результате раскопок около так называемой «базилики на холме» в западной части византийского Херсонеса, почти посреди города. Расположенное здесь кладбище, обнесенное каменной оградой, примыкало к обширной, мощеной булыжником площади, простиравшейся между двумя раннесредневековыми базиликальными комплексами. Подобные превращения пережили в это время и уцелевшие позднеримские города южных регионов Европы, где вместо форумов тоже стали появляться новые площади, застройка которых приобретала смешанный торгово-ремесленный, культовый и муниципальный характер.
